«Осторожнее с амбой» — Независимая Газета
Осторожнее с амбой
Тигровая шкура Ильи Лагутенко
Елена Кутловская
Илья Лагутенко родился в Москве 16 октября 1968 года. Затем его семья перебралась во Владивосток. Там он окончил школу с углубленным изучением китайского языка. Пел в детском хоре. В 1992 году получил диплом Дальневосточного государственного университета по специальности «востоковедение и африканистика». В 1983 году основал группу «Муми Тролль», впоследствии переименованную в «Мумий Тролль». На сегодняшний день дискография группы необыкновенно обширна – около 30 альбомов. 7 июля в одном из московских клубов прошла презентация нового альбома «Мумий Тролля» – «Амба».
– Что за диск вы записали?
– Этим летом, 7 июля 2007 года, мы выпустили нашу новую пластинку под названием «Амба». Давайте сразу развенчаем миф о датах. Никаких нумерологических тайн в дате выпуска альбома нет. Это просто день рождения моей мамы. Мама уже несколько лет просит меня: «Ну можешь сделать так, чтобы в этот знаменательный для нас обоих день быть рядом со мной? А то у тебя постоянные концерты, гастроли… Ты можешь в этом году, который для меня юбилейный, побыть рядом?» И я решил так: чтобы в этот день быть с мамой, устроить презентацию нового альбома в столице. Я приглашу маму в Москву, она придет на мой концерт – и таким образом я убью всех зайцев!
Что касается названия. «Амба» на языке древних удэгейцев, коренного народа Приморского края, где я вырос, означает «тигр». Но для удэгейцев оно еще больше, чем «тигр». Это и некий тотем. Это и самое святое и страшное, что может случиться в человеческой судьбе, поэтому, как говорят древние охотники, с амбой лучше не связываться. Но и обидеть ее нельзя. Амбу обидишь – не жить тебе долго.
Почему я еще вспомнил это название – один из моих любимых фильмов с детства – «Дерсу Узала»…
Да, и еще. Оказывается, в русском языке, на сленге, «амба» имеет смысл грядущей драматической ситуации или же полного конца… (Смеется.) А также это означает двойной выигрыш в лотерее.
– Какая этимология богатая…
– Необъятная! Теперь почему мы стремились к такому звучному названию – всего четыре буквы, но одинаково ярко звучит на всех шести языках. И при этом имеет много значений. Когда мы записали песни нового альбома, мы поняли: все они очень разные.
Но все без исключения песни написаны буквально за полтора года и по своему настрою фактически являются фотографией группы «Мумий Тролль» на данный момент. И это наше концертное, а не студийное звучание. Никаких студийных изысков мы решили не делать.
– Но альбом писался в студии?
– Этот альбом родился в переездах, в домашних условиях, и все песни из него мы играли на концертах. Так они выкристаллизовались за эти полтора года в гастрольной «боевой атмосфере», но записаны были в студии. Хотя практически с первого дубля. На пластинке вы услышите то же самое, что мы играем со сцены. Почти… Мне всегда хочется сказать «почти», потому что процесс записи требует технически несколько иного подхода к исполнению, чем живой концерт. Мы постарались, чтобы это была живая, энергичная пластинка, которая одновременно является документализацией момента, но при этом качество звучания не уступает студийным работам, а может быть, даже и превосходит их.
– Что вы подразумеваете под словосочетанием «документализация момента»? Если это ваше фото, как вы сказали выше, то опишите, как вы на нем выглядите.
– Лучше всего так называемый документализм охарактеризован музыкой. Поэтому мне очень сложно рассказывать…
– А если использовать в рассказе только прилагательные и никаких глаголов… Как выглядит ваш снимок?
– Он энергичный, эмоциональный, несколько жестковатый, при этом добрейший из добрейших. Честный. Искренний и, наверное, очень счастливый!
– Основные инструменты, которые вы использовали в записи «Амбы»?
– В основном три инструмента – гитара, бас-гитара и барабан.
– То есть гитарный саунд?
– Да. Мы старались уйти от наложения различных инструментов. Уйти от привлечения посторонних инструментов – типа симфонических оркестров или новейших синтезаторов, потому что с этим, конечно, можно экспериментировать, но в душе мы не являемся поклонниками изысканных «наворотов». Нам проще и интереснее быть парнями с гитарами, которые могут полностью отдать себя собственной песне.
– Вы назвали себя «парнями с гитарами» – не слишком ли упрощенный подход к новому имиджу? Вы всегда были экстравагантными, загадочными, а тут…
– Так может быть, на сегодняшний день это и есть самый экстравагантный имидж. Вот к разговору о моде. Парни с гитарами – это и есть сегодняшняя мода. Настает самая экстремальная мода – быть честным и простым исполнителем. Довести свою простую песню до такого совершенства, чтобы можно было выйти на улицу с гитарами и там ее спеть. Вот еще одно отличие нового альбома – любую песню оттуда мы можем выйти и просто так сыграть, без специальных технических приспособлений.
– Если постмодернизм, как уверяют культурологи, мертв, то что осталось? Чем мы все сегодня занимаемся?
– Наверное, совокуплением… (смеется), в метафорическом смысле, конечно.
– И кто с кем или с чем совокупляется?
– Да кто ж знает?! Все так тайно… Сегодня все так секретничают, что о плодах современной культуры мы узнаем позже. И думаю, это будет огромный сюрприз (смеется). Но если без шуток – у меня есть надежда на то, что если и не мы, то какие-то отдельные личности сдвинутся в каком-то направлении искусство, и оно озарит культурный небосклон человечества (смеется)…
– Постмодернизм – это культура повторения. Мы – наши отцы и наше поколение – не рождали новых крупных стилей, подобных Возрождению, классицизму, романтизму. Выберемся ли мы из бесконечного самоповтора, из собрания цитат?
– Я считаю, что повторять себя – нормально. Это вовсе и не повторение. А вот повторять соседа – это ужасно; и похоже на то, как мы много лет пытаемся создать в России «Мерседес». И у нас получается плохая машина. Лучше наконец-то сделать нашу хорошую «Волгу», которой мы будем гордиться.
– На презентации стоит ждать, что вы как-то визуально изменитесь – отпустите бороду, например? Или вдруг острижетесь коротко?
– Таких резких перемен скорее всего не будет… Но мы изменились, бесспорно: стали более уверены в себе и выглядим (смеется) отдохнувшими!
– Илья, за последние годы телевидение, большинство журналов и газет превратились, условно говоря, из того, что развивает интеллект, в нечто противоположное, а именно – в средство подавления интеллекта, а соответственно и личности. Таким образом, приветствуется рождение Толпы и не приветствуется индивидуальность. Что вы об этом думаете?
– Согласен. Такое впечатление, что это общая позиция средств массовой информации, которая направлена на тотальное развлечение людей по своему собственному сценарию. «Мы выбрали такой путь и будем вас насильно развлекать. И так развлечем, что ни на что другое у вас просто сил не останется». Но есть хорошая поговорка: «Насильно мил не будешь». Не вся наша жизнь состоит из развлечений, и я уверен, что тотального «оболванивания» не произойдет, просто потому, что не все этому поддаются…
А вообще, у меня складывается впечатление, что жизнь делится на две категории: реальная и виртуальная. Одна – действительность, которая нас окружает, она же – наше настоящее, то плохое и хорошее, что вокруг нас творится. Но все это никак не освещается в СМИ, потому что для них – или многих из них – ничего такого как бы и нет вокруг нас. Другая – некое виртуальное пространство, которого как бы и нет, но его и только его хотят видеть ведущие телеканалы страны. Причем никому, кроме них, эта ирреальность не нужна. Соответственно происходит смещение виртуального и реального…
Меня лично такое положение дел ставит в тупик, потому что, с одной стороны, я понимаю, что окружает меня. Я, вы и наши с вами друзья – совершенно реальные и нормальные люди, мы видим вокруг себя настоящую жизнь, отзываемся о ней, высказываем свое личное мнение о тех или иных проблемах бытия. Но есть другие люди – к сожалению, их больше, чем нас. И вот мы с вами наивно полагаем, что они, по идее, должны интересоваться тем же, что и мы, ведь живем-то на одной планете и вместе надо решать сложившиеся проблемы. Однако почему-то проблемы усугубляются, но не решаются. Почему? Потому что, и это мое глубокое убеждение, я реален, а руководство большинства СМИ – эфемерные люди. И наоборот, они считают, что все мы – эфемерные существа, а вот они-то и есть реальность в чистом виде, а заодно и истина в последней инстанции.
– Хорошо. Есть другой источник влияния на личность – религия, вера, Церковь.
– Для меня вопрос о Церкви и религии всегда был очень сложным. С одной стороны, я профессионально изучал историю религии. С другой стороны, так сложилось, что я не исповедую ни христианство, ни мусульманство, ни что-либо другое. Некоторое время назад я где-то вычитал о создании одного из новоявленных религиозных течений, которое возникло в середине прошлого века, – название сейчас уже не актуально вспоминать. Создал его человек с весьма сомнительным прошлым, который понял, что религия и есть его главный бизнес. Он за многое брался в жизни, но не преуспел ни в чем. А вот в религиозной деятельности он добился признания, смог подзаработать, иначе говоря, здесь-то он и преуспел – такова его личная позиция, высказанная публично. И в определенной степени его взгляды на религию справедливы. Религия – отчасти бизнес. Нам кажется, что, обращаясь к вере, мы ищем там помощи, внутренней опоры, ждем, что именно Церковь протянет нам руку помощи в сложные минуты жизни. Но оказывается, что к высоким духовным лицам (я не о простых священниках) надо записываться на прием – все это напоминает обычную чиновничью структуру. Административную единицу, которая к тому же не совсем хорошо работает. Люди, профессиональный долг которых помогать, предпочитают «не запариваться» лишний раз…
– Вы занимаетесь музыкой. Это, как ни крути, развлекательная индустрия. И работает она на создание того пространства в нашей жизни, которое вы назвали «виртуальным», и над созданием особый касты людей, которых вы назвали «эфемерными».
– Отчасти я с вами согласен. Я всегда говорю – да, мы занимаемся музыкой, и она далека от политики, от острых социальных проблем. Да, мы часть развлекательной индустрии. Но не той, которая часто принимает лицо оголтелого тирана. То, что делает группа «Мумий Тролль», – ненавязчивое и не пустое развлечение. В каждом развлечении должен быть некий смысл, определенная концепция. Развлечение не может быть чем-то обезличенным и бездушным, оно обязательно должно ассоциироваться с определенным человеком, с личностью и с некой идеей, которую данная личность проецирует на внешний мир. В каждом развлечении должна быть ось, вокруг которой что-то закручивается. Люди слушают музыку, потому что это их эмоционально, душевно трогает, они вслушиваются в поэзию слов, вслушиваются в саунд. А звук – это тоже поэзия. Музыка пробуждает в аудитории ассоциации с личной жизнью. Люди слышат отзвук прошлого и ловят то, что, быть может, окажется советом, в котором они в данный момент нуждаются. Они ловят в словах и звуках «спасительный круг» для их не тревожного эмоционального состояния. Со временем музыка определенного исполнителя, композитора превращается в некую память, в часть твоей жизни, в часть жизни целых поколений, в часть нашей общей культурной жизни. Мы о прошедших эпохах судим по произведениям искусства – они самый точный факт того, что происходило до нас.
Ну и самое главное. Вся жизнь не может быть стопроцентной работой. Людям необходим отдых – духовный, физический, но не тупой. А осмысленный. Хочется, чтобы музыкальные фрагменты, из которых складывается жизнь человека, были достойными воспоминаниями и для него самого, и для артистов, которые их создавали. В конце концов все мы хотим гордиться тем, что производим на свет. И я бы хотел, чтобы музыка «Мумий Тролля» была одним из фрагментов жизни нашей страны, наших людей. Я хотел бы, чтобы она слилась с воспоминанием о прошлом, чтобы она стала историей, ностальгией, чтобы она обрела самостоятельную жизнь.
Многие лицемерят, когда говорят: «А вот я пишу что-то, творю. А для кого – неважно, да и неважно, насколько мое творчество наполнено смыслом». Все, кто действительно созидает что-то, а творчество – это созидание, хочет, чтобы его жизнь с полным правом можно было бы назвать нравственной, а его дело – правильным, и хорошо бы уметь по-настоящему наслаждаться своей работой.
– Вы часто идете на компромиссы? И вообще если говорить о вас, о вашем творчестве – вы конформист?
– Вы знаете, я бы не стал употреблять термины «конформизм» или «нонконформизм»… Для меня все эти «измы» – «бла-бла-бла». Серьезно я отношусь только к тому, что конкретно человек делает в конкретный период времени и каков конкретный результат его работы. Главное, в своей голове сложить все так, чтобы не ошибиться с выбором – что ты именно будешь делать. Невозможно уметь делать все. Невозможно сыграть всю музыку, невозможно помочь всем, прочитать все книги, все газеты… Невозможно сделать невозможное. Но, сделав выбор, всегда надо помнить, что жизнь сложна и изменчива. И ничего вечного не бывает. Меняя решение с одного на другое, мы всего лишь следуем течению жизни. А все эти «измы»…
– Но артист всегда хочет понравиться. Это требует от него компромисса между своими внутренними убеждениями и интересами большинства аудитории, которой на эти убеждения наплевать. Аудитория, как известно, жаждет хлеба и зрелищ. А тут еще и другой подводный камень – мода. Ее стремительный шаг нужно уметь примирить со своей иногда весьма неспешной походкой. Как быть со всем этим без «измов»?
– Вы знаете, утверждение, что артист хочет понравиться, не совсем верно. Артист на самом деле хочет, чтобы зрителю понравилось то, что именно он как Личность делает и может сделать. Он хочет, чтобы его любили за то, что составляет Ось его внутреннего творческого мира. Вот я придумал, что я делаю такую-то музыку в таких-то конкретных стилевых рамках. Я слежу за тем, как развивается этот стиль в мировом масштабе, и для себя делаю какие-то прогнозы. Но я не лезу в параллельные рамки! Я не могу предугадывать хиты «Фабрики звезд», я не могу думать и просчитывать интерес аудитории радио «Шансон» и ее требования к музыке группы «Мумий Тролль». Я в этом ничего не понимаю, и мне это абсолютно не интересно. Я не могу рассуждать о телепередачах, которые не смотрю. Я вообще редко смотрю телевизор – мне это неинтересно. Я трачу свое время только на то, что мне интересно.
– А что вам интересно?
– То, что мы называем рок-н-роллом. То, что я в этом понятии вижу. Вот что мне интересно. И при этом я получаю определенное число людей, которым нравится наш рок-н-ролл. Если хотите, именно от аудитории, которую я привлекаю своими песнями, вернее, от «приобретения» этой аудитории, я нахожу особое упоение, и тогда все мое творчество приобретает несколько другой смысл… А вот угадывать, что могло бы понравиться людям, и делать это… Можно. Но это будет не твое. И поверьте – это большая трагедия для людей, особенно творческих. И таких людей мы видим на нашей сцене – у них вроде бы все складывается. Но они ужасно несчастны потому, что занимаются тем, чем в принципе не хотели бы заниматься.
– Мода требует постоянной смены имиджа, а человек не так часто готов меняться — и внешне, и внутренне…
– Мода в моем понимании ничего не требует. Предпочитаю следовать принципу: «Будь сам себе модой и двигайся в том направлении, куда тебе хочется». Мода – не мода… Это все настолько искусственное изобретение… Мы можем на это ориентироваться. А можем не ориентироваться… Мода — вещь переменчивая. Всегда есть стиль – он дает общее понятие. В нем ты можешь жить вечно, а в моде надолго никто не задерживается.
– То есть вы презрительно обноситесь к моде?
– Я не хотел бы так категорично это утверждать, но как бы то ни было – я один из винтиков… или гаечек для установления определенных тенденций в музыкальном мире. И слава богу, потому что мне проще тенденции устанавливать, нежели им следовать.
Прислано: Tat